Политическое руководство России объявило, что готово к сокращению государственного участия в хозяйственной жизни. Нет сомнения, что большую часть освободившегося пространства займет частный бизнес. Однако есть сферы, где государство и бизнес неэффективны, и сферы, которые им просто неинтересны: защита прав граждан, социальная работа, организация детского и молодежного досуга. Всем этим обычно занимаются некоммерческие организации (НКО).

На первый взгляд отечественный третий сектор развивается благополучно. По числу организаций (673 019, по данным Росстата) наша страна сопоставима с США (1,2 млн) и Францией (800 000). По данным исследования группы «Циркон», изучавшей положение отечественных НКО, ключевые направления их деятельности — образование (55%), культура и досуг (41%), социальная сфера (30%) и работа с молодежью (24%), что также соответствует зарубежным стандартам. Государство выделило НКО в 2007 г. через Общественную палату 1 млрд руб., а в 2008 г. планирует потратить еще 1,5 млрд руб. Однако на этом сходство условий работы НКО в России и зарубежных странах заканчивается.

По данным «Циркона», большинство организаций третьего сектора малочисленны и работают на энтузиазме. Свыше 60% организаций, объявивших о своей численности, насчитывают не больше 100 членов (во Франции таких всего 12%, в США 15%), в 78% численность штатных сотрудников не превышает 10 человек (во Франции таких 17%, в США 22%).

НКО медленно развиваются — в частности, потому что их развитие экономически не стимулируется. Государственные гранты достаются немногим. В любом случае это лишь точечные, а не системные меры. Только образовательные НКО освобождены сейчас от уплаты НДС; организации, работающие в социальной и коммунальной сфере, в отличие от муниципальных конкурентов, не имеют льгот по оплате аренды помещений и услуг связи. Наконец, средства, потраченные на благотворительность, не освобождены от налогов, а получатели призов и подарков должны выплачивать в казну от 13% до 35% их стоимости. Почти год назад Владимир Путин требовал подготовить предложения по либерализации законодательства об НКО, а Минэкономразвития предлагало смягчить их налогообложение.

Однако предложения зависли в правительстве.

Собственную хозяйственную деятельность ведут лишь 19% НКО (в развитых странах — от 53% до 65%). В итоге отечественный третий сектор остается маргинальным. В 2002 г. в НКО были заняты 0,8% трудоспособных граждан, они производили 1,2% ВВП, в 2006 г. — 0,6% и 0,5% соответственно. Для сравнения: в развитых странах в некоммерческом секторе работают от 2,5% (Франция) до 10% (Бельгия и Нидерланды) занятых. Доля третьего сектора в ВВП США превышает 7%, Японии — 5%, Франции — 4%.

В России государство все-таки не знает точного количества участников третьего сектора. Росрегистрация (ФРС) насчитала почти в три раза меньше НКО, чем Росстат, — 227 557. Причина в том, что первая учитывает только организации, прошедшие регистрацию, а второй — все НКО, подавшие налоговые декларации. Но главная проблема отечественных некоммерческих организаций — в нынешнем законодательстве. Поправки в закон об НКО, вступившие в силу в 2006 г., и принятые вслед за ним нормативные акты усложнили порядок регистрации, перерегистрации и проведения проверок всех НКО вне зависимости от того, пользовались они госпомощью или нет. Сложилась парадоксальная ситуация: ключевой институт гражданского общества обязан отчитываться не обществу, а группе чиновников. В 2007 г. ФРС отказала в регистрации 11 000 некоммерческих организаций — 13% от общего числа заявок на открытие НКО, причем в Свердловской области ее местные органы отклонили 36,8% заявок, в Петербурге — 35,6%.